«Моё Барокко» – так называется спектакль, премьера которого перенесена на неопределённое время. Ковид - как средневековая чума. Но эскиз афиши остался. И монолог в самом начале спектакля. Вот он то и имеет непосредственное отношение к сегодняшней дате.
Про Сталина и меня
Вечером 5-го марта 1953 года в военном городке на станции Домна случился небольшой переполох. Жена молодого лейтенанта почувствовала приближение родов. В военном госпитале городка опытных акушеров не было, и чета решила ехать в Читу, это всего два часа пути на поезде. На машине поехать не решились, началась сильная пурга. Можно было застрять в дороге, а то и замерзнуть. Климат в этих краях суровый, весна начинается лишь в мае. Лейтенант, которому недавно стукнуло двадцать семь, уже имел отцовский опыт, - старшему сынишке шел третий год, но вот принимать роды ему не доводилось. Пожилая соседка проинструктировала лейтенанта, что нужно делать в этот ответственный момент. И молодой папаша, прихватив ножницы и суровые нитки, морально был готов ко всему. Он был человеком основательным, не зря его друзья с молодости звали по имени-отчеству: Иван Иваныч. Технику летного полка хорошо известно, как от любой мелочи зависит жизнь человека.
Его жена веселая и боевая Зина, по-настоящему была боевой подругой. Переезды, убогое временное жилье, ночные дежурства мужа – ничто не умаляло ее оптимизма. Она воспринимала жизнь как интересное приключение, и поездка в Читу ее не пугала, даже если придется рожать в дороге. Сели в поезд на станции Домна часа в четыре утра. Вьюга не утихала, ветер усиливался, страшно выл за окнами вагона…
Схватки начались в середине пути. Опытная проводница сообщила по радио, что в поезде роженица. На ближайшей станции Чита-1 железнодорожная больница была в нескольких метрах от дороги. Когда поезд подъехал к станции, его уже ожидали санитары с носилками. Зину донесли до больницы, и через десять минут она родила девочку весом больше четырех килограмм. Некурящий Иван в эти минуты курил на больничном крыльце, занесенном пургой. Ножницы и нитки ему не пригодились, слава Богу.
Зина, утомленная дорогой и родами, уснула в палате. Проснулась от громкого плача всего роддома. Рыдали врачи и медсестры, молодые мамы и женщины на сносях. Зина не поняла, что случилась.
- Что с моей девочкой? – закричала она.
- Да ничего с твоей девочкой не случилось, - ответила санитарка, - Сталин умер!
Оказалось, что в десять часов по читинскому времени, а по-московски в четыре утра по радио сообщили о смерти вождя народов. Успокоенная Зина присоединилась к плачущим, и ее маленькая дочка тоже – только плакала она оттого, что успела проголодаться на белом свете, и еще оттого, что ей была нужна любовь. Этой девочкой была я.
